Неточные совпадения
Доволен Клим. Нашел-таки
По нраву должность!
Бегает,
Чудит, во все мешается,
Пить даже меньше стал!
Бабенка есть тут бойкая,
Орефьевна, кума ему,
Так с ней Климаха барина
Дурачит заодно.
Лафа бабенкам!
бегаютНа барский
двор с полотнами,
С грибами, с земляникою:
Все покупают барыни,
И кормят, и поят!
Дети
бегали по всему дому, как потерянные; Англичанка поссорилась с экономкой и написала записку приятельнице, прося приискать ей новое место; повар ушел еще вчера со
двора, во время обеда; черная кухарка и кучер просили расчета.
Бабы-скотницы, подбирая поневы, босыми, еще белыми, не загоревшими ногами шлепая
по грязи, с хворостинами
бегали за мычавшими, ошалевшими от весенней радости телятами, загоняя их на
двор.
Лучше бы одеты они были дурно, в простых пестрядевых юбках и рубашках,
бегали себе
по двору и ничем не отличались от простых крестьянских детей!
В половине прошлого столетия
по дворам села Хабаровки
бегала в затрапезном платье босоногая, но веселая, толстая и краснощекая девка Наташка.
Он обернулся к ней. Та
сбежала последнюю лестницу и остановилась вплоть перед ним, ступенькой выше его. Тусклый свет проходил со
двора. Раскольников разглядел худенькое, но милое личико девочки, улыбавшееся ему и весело, по-детски, на него смотревшее. Она прибежала с поручением, которое, видимо, ей самой очень нравилось.
После чая все займутся чем-нибудь: кто пойдет к речке и тихо бродит
по берегу, толкая ногой камешки в воду; другой сядет к окну и ловит глазами каждое мимолетное явление:
пробежит ли кошка
по двору, пролетит ли галка, наблюдатель и ту и другую преследует взглядом и кончиком своего носа, поворачивая голову то направо, то налево. Так иногда собаки любят сидеть
по целым дням на окне, подставляя голову под солнышко и тщательно оглядывая всякого прохожего.
— Другой — кого ты разумеешь — есть голь окаянная, грубый, необразованный человек, живет грязно, бедно, на чердаке; он и выспится себе на войлоке где-нибудь на
дворе. Что этакому сделается? Ничего. Трескает-то он картофель да селедку. Нужда мечет его из угла в угол, он и
бегает день-деньской. Он, пожалуй, и переедет на новую квартиру. Вон, Лягаев, возьмет линейку под мышку да две рубашки в носовой платок и идет… «Куда, мол, ты?» — «Переезжаю», — говорит. Вот это так «другой»! А я, по-твоему, «другой» — а?
Но наедине и порознь, смотришь, то та, то другая стоят, дружески обнявшись с ним, где-нибудь в уголке, и вечерком, особенно
по зимам, кому была охота, мог видеть, как
бегали женские тени через
двор и как затворялась и отворялась дверь его маленького чуланчика, рядом с комнатами кучеров.
По двору, под ногами людей и около людских, у корыта с какой-то кашей, толпились куры и утки, да нахально везде
бегали собаки, лаявшие натощак без толку на всякого прохожего, даже иногда на своих, наконец друг на друга.
Если сам он идет
по двору или
по саду, то пройти бы ему до конца, не взглянув вверх; а он начнет маневрировать, посмотрит в противоположную от ее окон сторону, оборотится к ним будто невзначай и встретит ее взгляд, иногда с затаенной насмешкой над его маневром. Или спросит о ней Марину, где она, что делает, а если потеряет ее из вида, то
бегает, отыскивая точно потерянную булавку, и, увидевши ее, начинает разыгрывать небрежного.
Я выбежал сломя голову тоже через кухню и через
двор, но его уже нигде не было. Вдали
по тротуару чернелись в темноте прохожие; я пустился догонять их и, нагоняя, засматривал каждому в лицо,
пробегая мимо. Так добежал я до перекрестка.
— Ну да, гулять, и я то же говорю. Вот ум его и пошел прогуливаться и пришел в такое глубокое место, в котором и потерял себя. А между тем, это был благодарный и чувствительный юноша, о, я очень помню его еще вот таким малюткой, брошенным у отца в задний
двор, когда он
бегал по земле без сапожек и с панталончиками на одной пуговке.
Но в своей горячей речи уважаемый мой противник (и противник еще прежде, чем я произнес мое первое слово), мой противник несколько раз воскликнул: „Нет, я никому не дам защищать подсудимого, я не уступлю его защиту защитнику, приехавшему из Петербурга, — я обвинитель, я и защитник!“ Вот что он несколько раз воскликнул и, однако же, забыл упомянуть, что если страшный подсудимый целые двадцать три года столь благодарен был всего только за один фунт орехов, полученных от единственного человека, приласкавшего его ребенком в родительском доме, то, обратно, не мог же ведь такой человек и не помнить, все эти двадцать три года, как он
бегал босой у отца „на заднем
дворе, без сапожек, и в панталончиках на одной пуговке“,
по выражению человеколюбивого доктора Герценштубе.
Копыта загремели
по доскам, щелкнул кнут, и Петя, малый лет сорока, рябой и смуглый, выскочил из конюшни вместе с серым, довольно статным жеребцом, дал ему подняться на дыбы,
пробежал с ним раза два кругом
двора и ловко осадил его на показном месте. Горностай вытянулся, со свистом фыркнул, закинул хвост, повел мордой и покосился на нас.
Кирила Петрович ходил взад и вперед
по зале, громче обыкновенного насвистывая свою песню; весь дом был в движении, слуги
бегали, девки суетились, в сарае кучера закладывали карету, на
дворе толпился народ. В уборной барышни перед зеркалом дама, окруженная служанками, убирала бледную, неподвижную Марью Кириловну, голова ее томно клонилась под тяжестью бриллиантов, она слегка вздрагивала, когда неосторожная рука укалывала ее, но молчала, бессмысленно глядясь в зеркало.
Если разговор касался важных и благочестивых предметов, то Иван Иванович вздыхал после каждого слова, кивая слегка головою; ежели до хозяйственных, то высовывал голову из своей брички и делал такие мины, глядя на которые, кажется, можно было прочитать, как нужно делать грушевый квас, как велики те дыни, о которых он говорил, и как жирны те гуси, которые
бегают у него
по двору.
Огромный пожарный
двор был завален кучами навоза, выбрасываемого ежедневно из конюшен. Из-под навоза, особенно после дождей, текла ручьями бурая, зловонная жидкость прямо через весь
двор под запертые ворота, выходящие в переулок, и
сбегала по мостовой к Петровке.
Он стал
бегать за мною
по двору, безуспешно пытаясь поймать,
бегал и неестественно кричал...
Дед, темный и немой, стоял у окна, вслушиваясь в работу людей, разорявших его добро; бабушка
бегала где-то
по двору, невидимая в темноте, и умоляюще взывала...
Впрочем, верила порче одна кухарка, женщина, недавно пришедшая из села; горничная же, девушка, давно обжившаяся в городе и насмотревшаяся на разные супружеские трагикомедии, только не спорила об этом при Розанове, но в кухне говорила: «Точно ее, барыню-то нашу, надо отчитывать: разложить, хорошенько пороть, да и отчитывать ей: живи, мол, с мужем, не срамничай, не
бегай по чужим
дворам.
Обрадованные такими приятными надеждами, мы весело пошли гулять и
бегать сначала
по двору, а потом и
по саду.
«Да, нелегко мне выцарапаться из моей грязи!» — повторял он мысленно, ходя
по красному
двору и глядя на поля и луга,
по которым он когда-то так весело
бегал и которые теперь ему были почти противны!
От этих мыслей Паша, взглянув на красный
двор, перешел к другим: сколько раз он
по нему
бегал, сидя на палочке верхом, и крепко-крепко тянул веревочку, которою, как бы уздою, была взнуздана палочка, и воображал, что это лошадь под ним бесится и разбивает его…
Но у меня ничего этого нет, и я еще очень живо помню, как в годы учения приходилось мне
бегать по гостиному
двору и из двух подовых пирогов, которые продаются на лотках официянтами в белых галстуках, составлять весь обед свой…
Сидим час, сидим другой; писаря с папиросами мимо
бегают, сторожа в передней махорку курят, со
двора вонище несет; на полу — грязь,
по дивану — клопы ползают.
— Вот у меня на
дворе куры… Суетятся,
по случаю солноворота;
бегают, мечутся, места нигде сыскать не могут…
Он говорил так хорошо, так грустно, покаянно, что это немного примирило меня с его романами; я относился к нему более дружественно, чем к Ермохину, которого ненавидел и всячески старался высмеять, раздражить — это мне удавалось, и частенько он
бегал за мной
по двору с недобрыми намерениями, которые только
по неловкости редко удавались ему.
Но вот
по освещенным полосам на
дворе пробежали длинные тени, захлопали двери, послышались за дверью на крыльце голоса. Передонов оживился. «Идут!» — радостно подумал он, и приятные мечты о красотках-сестрицах опять лениво зашевелились в его голове, — паскудные детища его скудного воображения.
Мимо него игриво
бегала Наталья, перенося из сада в угол
двора корзины выполотой травы и взвизгивая, как ласковая собачка. За женщиной
по земле влачилась длинная тёмная тень, возбуждая неясное, нехорошее чувство.
Рассуждая таким образом, мы дошли до террасы. На
дворе было уже почти совсем темно. Дядя действительно был один, в той же комнате, где произошло мое побоище с Фомой Фомичом, и ходил
по ней большими шагами. На столах горели свечи. Увидя меня, он бросился ко мне и крепко сжал мои руки. Он был бледен и тяжело переводил дух; руки его тряслись, и нервическая дрожь
пробегала временем
по всему его телу.
На
дворе уже совсем засумерчило, и
по улицам только изредка кое-где
пробегали запоздалые чуйки; бродить
по улицам стало совсем неловко.
В продолжение этого разговора они подошли к приказчиковой избе; слуга, сдав Киршу с рук на руки хозяину, отправился назад. Веселое общество пирующих встретило его с громкими восклицаниями. Все уже знали, каким счастливым успехом увенчалась ворожба запорожца; старая сенная девушка, бывшая свидетельницею этого чудного излечения,
бегала из
двора во
двор как полоумная, и радостная весть со всеми подробностями и прикрасами, подобно быстрому потоку, распространилась
по всему селу.
Саша
бегала по всем комнатам и звала, но во всем доме не было никого из прислуги, и только в столовой на сундуке спала Лида в одеже и без подушки. Саша, как была, без калош выбежала на
двор, потом на улицу. За воротами на лавочке сидела няня и смотрела на катанье. С реки, где был каток, доносились звуки военной музыки.
Долинский отбросил от себя эту записку, потом схватил ее и перечитал снова. На
дворе был седьмой час в исходе. Долинский хотел пойти к Зайончеку, но вместо того только
побегал по комнате, схватил свою шляпу и опрометью бросился к месту, где останавливается омнибус, проходящий
по Латинскому кварталу.
Все лошади — молодые и старые, с оскаленными зубами
бегали за мерином, гоняя его
по двору, раздавались звуки копыт об его худые бока и тяжелое кряхтение.
Похвастался воевода, а тут как раз писчик Терешка
сбежал к мятежникам да еще подбросил на воеводский
двор «противное» письмо, в котором всячески обзывал старого воеводу и грозил ему выдергать
по волоску всю «поганую бороденку».
Ей и в ум не пришло, что Настя этого гугнявого и лопоухого смиренника «зреть не может»; что он ей «все равно что рябый кобель», который
по двору бегал.
— А ты зачем, на заре,
по двору бегаешь? Зачем, а?
Чувствуя себя в опасности пред этим человеком, она пошла наверх к дочери, но Натальи не оказалось там; взглянув в окно, она увидала дочь на
дворе у ворот, рядом с нею стоял Пётр. Баймакова быстро
сбежала по лестнице и, стоя на крыльце, крикнула...
У Гапки есть дети и
бегают часто
по двору.
Эффект состоит в том, что вся дворовая и около
дворов живущая птица закричит всполошным криком и бросится или прятаться, или преследовать воздушного пирата: куры поднимут кудахтанье, цыплята с жалобным писком побегут скрыться под распущенные крылья матерей-наседок, воробьи зачирикают особенным образом и как безумные попрячутся куда ни попало — и я часто видел, как дерево, задрожав и зашумев листьями, будто от внезапного крупного дождя, мгновенно прятало в свои ветви целую стаю воробьев; с тревожным пронзительным криком, а не щебетаньем, начнут черкать ласточки по-соколиному, налетая на какое-нибудь одно место; защекочут сороки, закаркают вороны и потянутся в ту же сторону — одним словом, поднимется общая тревога, и это наверное значит, что
пробежал ястреб и спрятался где-нибудь под поветью, в овине, или сел в чащу зеленых ветвей ближайшего дерева.
Однажды, когда, расхохотавшись подобным образом
по поводу вновь воспроизведенной мною на доске черноморки, он хватился оставленной им в своей комнате фарфоровой трубки, за которою ему через весь школьный
двор не хотелось идти, я Сказал: «Пожалуйте мне ваш ключ; я в одну минуту
сбегаю и набью вам трубку».
Блондинка нехотя рассказывала матери, что поутру их поваренок очень больно треснул чью-то чужую собаку, зашедшую в кухню ради ремонта, так что та, бедная, с полчаса
бегала, поджавши хвост, кругом
по двору, визжала и лизала, для уврачевания, расшибленный свой бок.
Ишь, дядя Антон, ишь, дом-то, вон он!.. вон он какой!..» При въезде на
двор навстречу им выбежала девочка лет шести; она хлопала в ладоши, хохотала,
бегала вокруг телеги и, не зная, как бы лучше выразить свою радость, ухватилась ручонками за полы Антонова полушубка и повисла на нем; мужик взял ее на руки, указал ей пальцем на воз, лукаво вытащил из средины его красный прутик вербы, подал его ребенку и, погладив его еще раз
по голове, снова пустил на свободу.
После этого несколько раз бывши при
дворе, Державин «лримечал в императрице к себе холодность, а окружающие его
бегали, как бы боясь с ним даже встретиться,
по токмо говорить».
И действительно смешно, должно быть, было смотреть, как
по двору быстро мечутся туши розового жира, а вслед им
бегают, орут, размахивая руками, тощие двуногие, напудренные мучной пылью, в грязных лохмотьях, в опорках на босую ногу, —
бегают и падают или, ухватив борова за ногу, — влачатся
по двору.
Когда я очнулся, была все еще глухая ночь, но Ат-Даван весь опять жил, сиял и двигался. Со
двора несся звон, хлопали двери,
бегали ямщики, фыркали и стучали копытами
по скрипучему снегу быстро проводимые под стенами лошади, тревожно звенели дуги с колокольцами, и все это каким-то шумным потоком стремилось со станции к реке.
Назарову хотелось говорить о похоронах отца — как лучше сделать их, о необходимости прогнать тётку, о Христине и своих планах, но он не находил слов и, отягчённый желаниями, вздыхал, почёсывая мокрую голову.
По двору бегали девки, нося воду, точно на пожар, ими хозяйственно командовала Дарья, бесцельно расхаживал скучный, измятый Левон, пиная ногами всё, что попадалось
по дороге. Вот Дарья облилась водою и стала встряхивать юбку, высоко обнажая крепкие ноги.
А тут постоялый
двор, знакомые дворники, бабы с толстыми брюхами и с фартуками, подвязанными выше грудей, просторные выгоны,
по которым можно
бегать, — все это пленяло меня и имело для меня обаятельную прелесть.